Пятое время года Часть 15

— Что значит — «напрягает»? — отозвался Димка, одновременно с этим думая, что если член у него сейчас напряжется, встанет-поднимется, то это будет и не вовремя, и не к месту. — Опоздания Леры, быть может, создают кому-то какие-то неудобства, но неудобства эти в любом случае не такие большие, чтобы её, Лерку, вести на эшафот… вот что я думаю, — Димка, простодушно глядя на Ленусика, бесхитростно улыбнулся; Димке было понятно, зачем все эти «разборки» потребовались л е н у с и к а м… ему непонятно было другое — ему непонятно было, зачем на эти «разборки» явилась девушка Петросян и теперь, не проявляя никаких эмоций, весь этот бред слушает… «или она действительно дура… набитая дура, — подумал Димка, — или — наоборот… она тащится от абсурдности ситуации, и тогда получается… тогда получается, что она, Лерка, умнее всех нас, здесь собравшихся… может такое быть?»

— Про эшафот, между прочим, никто ничего не вспоминал, — Ленусик, не встретив поддержки с Димкиной стороны, обиженно поджала губы.

— Ну, я же образно, — отозвался Димка; «и вообще… я люблю Расика, — подумал Димка, — я люблю его так, как вы никогда не любили… так, как вы никогда не полюбите… ну, и какое мне дело до всего этого? Есть Расик — любимый Расим… и есть — параллельно — все остальные: ленчики, светики, вовчики, толики… какое мне дело до всех остальных?»

Наверное, если б Димка л е н у с и к о в поддержал, они с удовольствием поупражнялись бы в словоблудии ещё какое-то время, но… от осуждения девушки эмо Димка увильнул, Серёга с Толиком вообще не проронили ни слова, Вовчик, предложив Лерке покаяться, к сказанному тоже ничего больше не добавил, сама девушка Петросян на всё происходящее не реагировала вовсе, так что Ленусик-Светусик-Маришка, исчерпав небогатый набор своих собственных аргументов, вскоре выдохлись, и — тема была закрыта.

После того, как девушка эмо ушла, заговорили о всякой всячине, и разговор тут же сделался легким, пустым и непринуждённым, — Димка, смеясь, в меру иронизируя, необидно подкалывая то Ленусика, то Светусика, в то же время думал о Расике — о любимом Расике… на исходе был второй час, как Расим пошел в гости к братьям-близнецам, и уже пора было б ему, Расиму, из гостей возвращаться — прибиваться к дому; о том, что Расим может снова влипнуть в какую-нибудь историю, как это случилось вчера, Димка не думал — почему-то он был уверен, что сегодня никаких п о б о ч н ы х историй быть не может…

И хотя по мере того, как время шло, Димка с каждой уползавшей минутой всё больше и больше превращался в одно сплошное ожидание звонка, звонок, тем не менее, прозвучал для Димки совершенно неожиданно, — телефон мелодично запел в кармане джинсов, и Димка, невольно вздрогнув, в следующую секунду изобразил для Ленусика-Светусика-Маришки чуть удивлённое выражение лица… прежде, чем нажимать кнопку ответа, на мониторе извлеченного из кармана телефона Димка увидел лицо улыбающегося Расима… «а на его телефоне — фотка моя, и он сейчас смотрит на меня» — мелькнула у Димки счастливая мысль.

— Да, Расим, — внешне спокойно, деловито-буднично проговорил Димка, прижав монитор телефона к щеке. «Дим, ты где? — донёсся до Димки голос Расика. — Я сейчас домой иду… ну, пацаны уже спать собираются… ты, Дима, дома? Или мне за ключом надо к тебе куда-то зайти?» — Второй вариант, — отозвался Димка. — Я в восемьсот…

— Димка назвал номер девчонок. — Стукни в дверь — я вынесу ключ. — «Ага, я сейчас! Восемьсот… » — донёсся до Димки голос Расика. — Давай! Отбой! — Димка, едва оторвав телефон от щеки, тут же нажал на кнопку завершения связи, чтоб л е н у с и к и не успели рассмотреть, как счастливо, тепло и светло улыбается Расим на его, Димкином, телефоне… разговор получился сухой, деловой — и по содержанию, и, главное, по интонации голоса, так что Димка, снова пряча телефон в карман, не мог не почувствовать радостного удовлетворения: всё получилось абсолютно естественно!

Стук в дверь — негромкий и оттого как будто робкий, неуверенный — раздался буквально через минуту, — проговорив:

— Это ко мне.
.. пацан за ключом, — Димка неспешно поднялся, неторопливо пересёк номер, открыл дверь; Расим стоял за дверью, и выражение лица у него было такое, как будто он готов был в любую секунду улыбнуться — ему, Димке… ну, а кому он мог ещё улыбаться? — На, — Димка протянул ключ. — Не усни смотри… а то буду стоять под дверью — буду тебя будить…

— Мальчик, ты можешь уснуть, — игриво пропела Светусик. — Если Дима тебя не разбудит, он переспит у нас…

— Хорошо, — отозвался Расим, интуитивно почувствовав, что в слове «мальчик» нет ничего обидного или, тем более, уничижительного — что словом этим по каким-то своим, гламурным, правилам здесь называют всех парней; на миг устремив взгляд в глубину номера — увидев сидящих в номере старшеклассников, Расим снова посмотрел на Димку, не зная, в шутку сказано или всерьёз про то, что он, Д и м а, останется спать у девчонок.

— Делай, что я говорю! — улыбнулся Димка.

— Понял! — Расим, глядя Димке в глаза, энергично кивнул, и улыбка тотчас озарила его симпатичное лицо.

— Интересно, блин, получается… — проговорил Серёга, едва Димка, взглядом проводив Расима, закрыл дверь. — Значит, если Димон, то он… «переспит у нас»… — последние три слова, подражая Светусику, Серёга не произнёс, а пропел. — А я?

— А я? — вскинулся Толик.

— А у вас, мальчики, ключик с собой! — улыбнулась Ленусик, грозя «мальчикам» пальчиком. — А ты, Толя… ты вообще молчал бы!

— Это почему, интересно? — Толик удивлённо вскинул брови.

— А потому! Кто назвал Димочкин сон кошмаром? Разве не ты? Мальчики, вы представляете… — Ленусик посмотрела на Серёгу, посмотрела на Вовчика, — Диме мы сегодня приснились, а Толя… он сказал, что это не сон был, а кошмар… вы представляете?!

— Скотина ты, Толик… — хмыкнул Серёга. — Грубый ты, Толя, реалист…

Так — ни о чём — они протрепались еще минут сорок… и всё это время, участвуя в общем разговоре, Димка неотступно думал о Расиме, точнее, о том, ч т о и к а к нужно будет говорить, чтоб Расим ни в коем случае не догадался, что разлитая на постели минералка — это результат не недогляда, а результат умысла… всё должно быть естественно! Конечно, наилучшим вариантом было бы, если б Расик сам предложил ему, Димке, переспать вместе — на одной кровати… это было б самым наилучшим вариантом!

Ну, а если Расик этого не скажет, тогда он, Димка, сам попросится с Расимом переспать, и… Расим не должен ему отказать — потому что он, Расим, ничего не должен заподозрить! А потом, когда они уже будут лежать рядом, он, Димка, скажет в темноте: «Расик, бывают такие случаи, когда парни, оказавшись в одной постели, играют, балуются друг с другом»… или, может быть, лучше спросить — в шутку поинтересоваться: «Расик, ты когда-нибудь пробовал секс с парнем?

Говорят, что прикольно… «… или, может быть… может быть, надо будет просто сказать, что он, Расим, ему, Димке, очень — очень-очень! — нравится, чтобы он, Расим, не подумал, что Димка, пользуясь моментом, хочет его, пацана, банально развести на секс, то есть, используя ситуацию, хочет с ним примитивно потрахаться, поебаться-покайфовать…

«А если просто молча прижаться к нему в темноте — нежно обнять его и, не давая ему ничего сказать, тут же жарко, страстно засосать его в губы?» — подумал Димка, с необидной, лёгкой иронией глядя на Светусика — слушая, как Светусик развивает мысль о том, что «надо будет всем нам завтра же предложить Зое Альбертовне сходить на какую-нибудь настоящую дискотеку», потому как «надо же что-то поиметь и для души приятное, а не только шаркаться по музеям всяким да по дворцам».
..

Для него, для Димки, прижать Расима к себе, начать его страстно, с упоением целовать, ласкать и обнимать, было самым естественным вариантом, потому как он, Димка, десятки раз всё это делал в своих жарких мечтах-фантазиях, но в мечтах он был сам себе режиссёром, а теперь было всё реально, и потому нужно было думать не о себе, а нужно было думать о том, как всё это будет воспринять Расим… наконец, подавляя зевоту, Толик проговорил, глядя на Вовчика:

— Что, Вован? Будет двигать до дома? — Толик перевёл взгляд на Серёгу. — Ты, Серый, как? Идёшь домой?

— Ну, а что? — отозвался Серёга. — Девчонки нас у себя не оставлять не хотят…

— Ой, мальчики! Какие вы… откровенные! — Ленусик игриво повела глазами. — Нельзя же так напрямую выражать свои тайные желания…

— А какие у нас тайные желания? — Толик, подыгрывая Ленусику, маслянисто прищурился.

— Ой, Толик! Не заставляй нас краснеть… — заулыбалась Светусик, с игривым осуждением качая головой. — У всех у вас на уме одно… а то мы не знаем, о чём вы думаете при виде красивых девчонок!

— Ну, и о чём же мы думаем? — Толик, подавшись к Светусику, сделал вид, что хочет Светусика обнять.

— Вот об этом и думаете! — радостно воскликнула Светусик, вскакивая с кровати — игриво уворачиваясь от предполагаемых объятий.

«Если её где-нибудь отбарабанят — насильно оттрахают, изнасилуют, сделав это вопреки её воле, не считаясь с её нежеланием, она даже не поймёт, что на секс спровоцировала она сама… » — мелькнула у Димки мысль; парни поднялись, чтоб уходить, и Димка поднялся вместе с парнями — уходить тоже.

— Мальчики, завтра вы нам расскажете, кому что снилось… запоминайте свои сны! — Ленусик-Светусик-Маришка проводили парней до двери.

— Блин, дались им эти сны! — хмыкнул Толик, когда дверь за ними закрылась. — Димон, тебе правда, что ли, они снились.

— Кто? Кошмары? — засмеялся Димка. — Если девчонкам хочется, чтоб они кому-то приснились, то… мне что — трудно им это сказать, чтоб доставить им удовольствие? От меня не убудет, а им приятно…

— Понял! — рассмеялся Толик. — Завтра я им тоже скажу, что они мне приснились… Светка, бля, сама лезет на кукун — сама просится на шишку… засадить бы ей между ног — по самые помидоры! — Толик, парень простой, с чувством говоря это, автоматически то ли помял, то ли поправил через джинсы член.

— Засади! — иронично хмыкнул Димка, от которого не ускользнуло это непроизвольное, непреднамеренное и потому совершенно естественное движение Толиковой руки.

— А что — ты думаешь, она не даст? — Толик посмотрел на Димку вопросительно; Димка не только в классе, а во всей школе считался з н а т о к о м амурных дел.

— Думаю, не даст, — отозвался Димка. — Из них всё это прёт пока лишь на словах, и нужно ещё какое-то время, чтоб они мозгами созрели для секса реального… а там — кто их знает… пробуй, Толя! — Димка рассмеялся; Толик был парень простой, совершенно не склонный к рефлексии, и потому при п р а в и л ь н о м подходе он мог бы с таким же успехом захотеть попробовать с парнем… а впрочем, при п р а в и л ь н о м подходе кто из нормальных парней от этого откажется? — Пробуй! — повторил Димка. — Во всяком случае, под лежачий камень вода не течёт…

— Это точно! — согласился Толик, вновь, сам того не замечая, непроизвольно трогая через джинсы член.

Парни были на своём этаже — им было по коридору направо, а Димке было налево, и Димка, хлопнув ладонью по протянутым ладоням Толика-Вовчика-Серёги — говоря «до завтра!», повернул налево, — Димка упруго, уверенно зашагал в сторону лифта, чувствуя, как от предвкушения начинающихся событий у него чуть тревожно и вместе с тем сладостно защемило на сердце.
..

«Быть, как все… а вот хуй вам, девочки!» — подумал Димка, входя в лифт; теперь ошибаться б ы л о н е н у ж н о, и Димка на миг задержал палец над цифрой «9», мысленно фиксируя, что он жмёт на кнопку своего этажа. — «Быть как все… как же, разогнался! Нужно быть овцой, чтобы быть — как все… будьте сами — как все! А я буду таким, каким быть хочу я… и не нужно меня, бля, встраивать ни в какие ваши ряды, ни в какие шеренги!»

Это была уже формирующаяся позиции, и позиция эта касалась не только секса, а позиция эта формировалась, принимала внятные очертания применительно ко всей жизни, — Димка, неглупый парень, вынужденный скрывать свою любовь, потому что какие-то ненавидящие любовь и счастье к о з л ы сумели перевернуть в сознании людей всё с ног на голову, не столько знал, сколько интуитивно чувствовал, что о в ц а м, с готовностью потребляющим то, что подсовывают им лукавые манипуляторы, конечно же, жить намного легче, но эта лёгкость, порождаемая отсутствием собственных мозгов, вызывала у Димки скрытое презрение, а потому… «хуй вам, девочки!» — весело подумал Димка, выходя из лифта.

На этаже никакого не было; Димка достал телефон, в адресной книге щелкнул пальцем по слову «Расим» и, пока шел вызов, несколько минут жадно смотрел на возникшее фото улыбающегося Расика… блин, до чего ж это было кайфово — просто смотреть… да, просто смотреть на фотку того, кого любишь!

— Да, Дима, — раздался голос Расима.

— Ещё не уснул? — проговорил Димка, поднеся телефон к лицу — прижимая лицо Расима к щеке.

— Нет, — отозвался Расим, и Димке показалось, что голос у Расима какой-то неуверенный, или, сказать точнее, растерянный… да, голос был скорее растерянный — словно Димка звонком своим застал Расима врасплох.

— Я буду через минуту… не спи! — спокойно проговорил Димка, одновременно с этим подумав, что растерянность Расима, очевидно, вызвана пролитой на постели водой… «всё, теперь нужно быть максимально естественным… главное — не переиграть!» — подумал Димка, пряча телефон в карман.

Расим открыл дверь сразу же, едва Димка коснулся двери костяшками пальцев, — чуткость Димку не обманула: вид у Расима действительно был растерянный… и растерянный, и вместе с тем словно виноватый — как будто он, Расим, что-то натворил, и теперь ему в этом надо признаваться.

— Что случилось? — быстро проговорил Димка, стирая с лица улыбку — делая взгляд, устремлённый на Расима, вопрошающе встревоженным; вид у Расима действительно был такой, что не отреагировать на выражение его лица было никак невозможно.

— Дима, вода… — проговорил Расим, отходя в сторону — пропуская Димку в номер.

— Какая вода? — не сводя с Расима ничего не понимающего взгляда, Димка вошел в номер, отводя руку назад — закрывая за собой дверь.

— Я пришел… вошел я, а свет горит… ну, и я сразу заметил: на кровати твоей бутылка лежит, и одеяло потемнело… ну, то есть мокрое пятно на одеяле — из бутылки вода на кровать пролилась… почти вся вылилась… — чуть сбивчиво проговорил Расим, виновато глядя Димке в глаза. — Почти вся вода на постель вылилась… — повторил Расим, глядя так, как будто он, Расим, был виноват в том, что случилось.

Димка, устремив недоумевающий взгляд на свою кровать, торопливо пересёк номер… действительно, его постель была мокрая: одеяло было сдвинуто к стенке, и на простыне сыро серело достаточно приличное пятно…

— Блин! — проговорил Димка; не глядя на Расима; он произнёс это вполголоса — как если бы он вслух это подумал: он сказал это сам себе, выражая голосом и досаду, и явную растерянность, и даже едва уловимую злость на себя самого.
.. ну, а как ещё он мог реагировать? Время — спать, а у него… у него — мокрая постель!

— Я сдвинул одеяло… — словно оправдываясь, проговорил Расим. — Ну, чтоб высыхало…

Димка, ничего не отвечая, приложил ладонь к пятну — простыня была сырая, неприятно холодная… В принципе, пояснять-объяснять Расиму ничего было не надо — всё было понятно и так: он, Димка, торопясь к девчонкам, снова поставил бутылку на кровать, снова сделал это машинально… и вот — результат! Расим уже видел, как у него, у Димки, это бывает… и, тем не менее, поясняя случившееся не столько Расиму, сколько себе самому, Димка медленно проговорил:

— Значит, я выпил воды, уже выходя, и… получается, что бутылку я опять, не думая, поставил на кровать… так, что ли, было? — Димка вопросительно посмотрел на Расима, словно ища у него подтверждение своей догадке.

— Ну, я тоже так подумал… тоже так решил, — Расим, соглашаясь, кивнул головой. — Когда торопишься или делаешь что-то машинально, не всегда думаешь, что делаешь…

— Ну… а что делать теперь? — медленно проговорил Димка, и снова он проговорил это так, что было непонятно, у кого он это спрашивает — у Расима или у себя? — Как теперь спать — на мокрой кровати?

Расим не отозвался: во-первых, Д и м а спрашивал это не у него, а спрашивал это скорее сам у себя, то есть вслух размышлял-думал, а во вторых, Расим ничего не мог посоветовать, потому как он, Расим, не знал, что Д и м е теперь делать… ситуация была глупая, вид у Д и м ы был явно растерянный, а он, Расим, ничем не мог Д и м е помочь — ничего не мог посоветовать… и Димка, растерянно помолчав несколько секунд — словно думая-размышляя, как теперь ему быть, сделал взгляд, устремлённый на Расима, вопрошающе осмысленным, — Димка вопросительно посмотрел на стоящего рядом Расима:

У нас также ищут:

сквирт из волосатой, фистинг виден, бесплатные онлайн целки, бесплатно смотреть порно домашнее видео инцест, порно толстух кончили в жопу, порно отец трахнул подругу сына смотреть онлайн, японский инцест племянница, выебал суку рассказ, как трахнуть не высокую, видио трахнул маму, трахнул красоток, porno онлайн сквирт, бесплатно смотреть порновидео инцест, инцест порно без регистрации бесплатно, инцест порнокомикс по русски, как я трахаюсь с мамой рассказы, порно онлайн оргазмы молодые девушки, выебал вебка, выебали путану, сильный оргазм девушки видео онлайн, как трахнуть свою бабу, выебали в петере, смотреть бесплатно без регистрации и смс инцест, друг трахнул пьяную жену видео, порно ролики рука в пизде смотреть онлайн, дочка с отцом инцест пока мамы нет